На ковчег откровенья
спустились с небес херувимы,
повернулись друк к другу
своим золоченым лицом.
Сходит с неба Господь
во святое святых Своей скинии.
И спешит Моисей
пообщаться с Великим Творцом.
Крылья вверх распростерши,
в смиреньи стоят херувимы.
И сияют глаза,
чистоту отражая небес...
В моей скинии сердца -
ковчег откровенья незримый,
там общаюсь с Отцом
в откровенной, горячей мольбе.
Чтобы мне не разбиться
о камни обид и сомнений,
чтоб на скользком пути
мне в ненастные дни не упасть,
я в ковчег откровенья
спешу и склоняю колени,
и по милости Он
посылает Свою благодать.
Свет прощенья сияет
и в трепете сердце ликует.
Херувимы в омытой душе
оживают опять.
Снова сердце поет
Иисусу Христу "Аллилуйя!".
И вливается с неба
мне новой волной благодать.
Вновь любуюсь сияньем
тех золотых херувимов.
Мои крылья молитвы
воспрянули в небо опять.
Не прошел мой ковчег
откровенья Спаситель мой мимо!
И всем сердцем за это
я буду Его прославлять!
Елена Шамрова,
Дрогичин Беларусь
Так чудны все дела Твои, о Боже!
Не описать - так скуден мой язык.
Кто с мудростью твоей сравниться может?!
И кто в любви, как Ты, Господь, велик?!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
1) "Красавица и Чудовище" 2002г. - Сергей Дегтярь Это первое признание в любви по поводу праздника 8 марта Ирине Григорьевой. Я её не знал, но влюбился в её образ. Я считал себя самым серым человеком, не стоящим даже мечтать о прекрасной красивой девушке, но, я постепенно набирался смелости. Будучи очень закомплексованным человеком, я считал, что не стою никакого внимания с её стороны. Кто я такой? Я считал себя ничего не значащим в жизни. Если у пятидесятников было серьёзное благоговейное отношение к вере в Бога, то у харизматов, к которым я примкнул, было лишь высокомерие и гордость в связи с занимаемым положением в Боге, так что они даже, казалось, кичились и выставлялись перед людьми показыванием своего высокомерия. Я чувствовал себя среди них, как изгой, как недоделанный. Они, казалось все были святыми в отличие от меня. Я же всегда был в трепете перед святым Богом и мне было чуждо видеть в церкви крутых без комплексов греховности людей. Ирина Григорьева хотя и была харизматичной, но скромность её была всем очевидна. Она не была похожа на других. Но, видимо, я ошибался и закрывал на это глаза. Я боялся подойти к красивой и умной девушке, поэтому я общался с ней только на бумаге. Так родилось моё первое признание в любви Ирине. Я надеялся, что обращу её внимание на себя, но, как показала в дальнейшем жизнь - я напрасно строил несбыточные надежды. Это была моя платоническая любовь.
